Россия и США роют свою туннели под фундаментом Европы
В администрации Трампа и на Старой площади каждый по своему видит будущее Европы. Если Беннон проповедует «консерватизм», то в России собираются «спасть погибающую римскую цивилизацию».
Стив Беннон не бросил свою затею и я вижу – по чешским сетям – что местное отделение «The Movement» оформилось в Чехии, – об этом на своей странице в Facebook пишет российский политолог Александр Морозов.
Таким образом, под Европой создается две сети тоннелей и катакомб – с востока роет Якунин с концепцией «спасем Европу, присоединяя ее к нашей византийской цивилизации, раз уж «римская цивилизация» так ослабела».
А с запада роет Беннон, он как бы «высадился в Нормандии» год назад тоже с прямо декларированной идеей: Европу нужно повернуть к alt-right, к «метафизическому консерватизму» – и тем самым присоединить заново к «западной цивилизации» (к цивилизации Трампа, так сказать).
Стив Беннон не бросил свою затею и я вижу – по чешским сетям – что местное отделение The Movement оформилось в Чехии….
Geplaatst door Александр Морозов op Dinsdag 5 maart 2019
Китайцы тоже роют: но они роют «поверху». Их идея – не «цивилизационное присоединение», а постройка 16-полосного прямого шоссе Пекин – Гренландия.
А Кремль и Беннон роют отдельные системы тоннелей, но с общими точками. У них там станции «Сальвини», «Будапешт», в Чехии они хотят работать с социал-демократами.
На сайте беннонского «The Movement» прямо публикуется желаемый расклад на выборах в Европарламент.
Не знаю, кто будет в Европе отвечать на этот вызов – на попытку сконструировать сети «разрушения архитектуры». В прошлом можно было положиться на то, что в Европе есть немецкие христиане, евреи и британская аристократия.
Которые вместе со всеми сначала заходят к коридор скотобойни – но потом, с какого-то момента, все-таки разворачиваются и держат «периметр».
Но сейчас все эти три старые главные «европейские гаранты» – коррумпировались (не в денежном смысле, а метафизически). А мы – восточноевропейцы – вообще тут ничего сделать не можем. Ну или – почти ничего.
Александр Морозов, Facebook