Вторая мировая война. Как подобрать универсальный знаменатель в обсуждении вопроса

Мы ведь до сих спорим о том, как говорить о Второй мировой применительно к Украине. И это до сих пор является острейшим и общественно значимым вопросом.

В Лондоне есть Imperial War Museum. На первом этаже – Первая мировая. На втором – Вторая. Затем – «холодная война», современный мир, а последний этаж посвящен героям британской короны, пишет на страницах «Крым.Реалии» Павел Казарин.

Причем экспозиция по Первой мировой вполне вписывается в привычную нам музейную традицию. Подробное описание хронологии. Стенды, посвященные крупнейшим битвам. Описание разных родов войск. Выставка наиболее затейливых способов убивать себе подобных.

https://politua.org/2018/09/03/48943/

Оружие, танки, корабли, самолеты, сражения, статистика, – все, что мы привыкли видеть и в отечественных музеях. Логика больших цифр и глобальных процессов. С той лишь разницей, что это все интерактивно и занимательно.

И когда поднимаешься на второй этаж, то ждешь точно того же. Тем более, что именно Британия может про обе мировые войны одинаково говорить «мы победили». Страна не разваливалась на части – как Австро-Венгрия. Не сваливалась в революционный штопор – как Российская империя. Не была оккупирована – как большинство континентальных стран Европы.

Британия не пропускала население острова через мясорубку концлагерей. Не сходила с ума в ультраправой и ультралевой риторике. Сражалась и тогда, когда была в меньшинстве и тогда, когда в меньшинстве оказался противник. У Лондона есть полное право на линейное описание Второй мировой. В котором будет все то же, что и на первом этаже экспозиции: государство, дипломатия, военно-промышленный комплекс.

https://politua.org/2018/09/03/48940/

Но они поступили совершенно иначе.

Их экспозиция главной войны ХХ века начинается с модели обычного дома, в котором жила рядовая британская семья Алпресов. Глава семейства Уильям (работник железнодорожного депо), его жена-домохозяйка Элис и их десять детей. Двое сыновей прошли через фронт – от Дюнкерка до Нормандии: один– в авиации, другой – в пехоте. Из дочерей кто-то служил в пожарной охране, кто-то тушил немецкие «зажигалки», кто-то жил частной жизнью и работал на фабрике.

Рядом – интерактивная модель: виртуальная экскурсия по комнатам их дома. В паре метров – типовое бомбоубежище, которое жители Лондона сооружали во дворе по утвержденным лекалам. В него можно зайти и послушать звуки авианалета – знакомые любому лондонцу, пережившему войну.

https://politua.org/2018/09/03/48932/

Маршрут по залу будет пролегать через реконструированные комнаты их жилища. На кухне будет продуктовый набор и противогазы. В спальне – одежда и постельное белье. В переходах – плакаты той эпохи, призывающие экономить продукты и электроэнергию.

История Второй мировой подана через историю одной-единственной британской семьи. По сути, экскурсанты проживают все шесть лет поражений и побед так, как это делала обычная семья из пригорода Лондона. И знаете, это очень впечатляет.

Мы ведь до сих спорим о том, как говорить о Второй мировой применительно к Украине. Украинцы носили шевроны самых разных армий. Успевали за жизнь сменить гражданство несколько раз. Сражались бок-о-бок и друг против друга. Те из них, кто победил – по итогу мог проиграть. Те, кто проиграл – по итогу мог победить. В отличие от британцев, у нас нет и не может быть линейного взгляда на события тех лет. Просто потому, что война пропускала территории страны через мясорубку. И через нее же пропускала жителей этих территорий.

https://politua.org/2018/09/03/48921/

Судьба «маленького человека» – быть может, это могло бы стать тем самым универсальным знаменателем. Который бы уравнивал разноголосицу числительных. Победы у всех были разные и не всегда принадлежали тем, кто их добивался. А вот испытания были у всех примерно похожими.

Кто знает – возможно, когда-то мы увидим украинский мемориал Второй мировой, в котором под одной крышей окажутся собраны истории жителей разных территорий. И окажется, что судьба донецкого инженера, херсонского крестьянина, крымскотатарского агронома, львовского священника и ужгородского горожанина имеют куда больше общего, чем мы привыкли думать.

Монументальный пафос удобен империям: в нем теряются биографии, глобальное оттесняет частное. Но стоит лишь перевернуть картинку, чтобы обнаружить сходства.

https://politua.org/2018/09/03/48918/

Те самые, что одинаковы для всех.

Павел Казарин, «Крым.Реалии»