«Фискальная система» в ОРДЛО. Как Россия закрепляет свое присутствие в оккупированном регионе Украины

Самопровозглашенные «Донецкая» и «Луганская народные республики» приступили к созданию внутренних эрзацналоговых систем. Что это, попытка «дожить до понедельника», введя временное «полюдье», или признак укоренения России в регионе?

Продолжим разговор о состоянии экономики временно оккупированных территорий Донецкой и Луганской областей, в прошлый раз речь шла о ситуации с железными дорогами в ОРДЛО . В представленном на страницах «Деловой Столицы» материале Алексей Кущ рассказывает как Россия пытается укрепится в Донецке и Луганске проводя «налоговую реформу», основные положения которой существенно отличаются от украинской фискальной системы.

Экономические «нестираемые» маркеры

Есть определенные экономические маркеры, которые позволяют в формате системного анализа осуществлять вероятностные политические экстраполяции в будущее. Следующий метод был успешно апробирован в США, которые исходя из определенных экономических индикаторов, составляли рабочие модели экономической деструкции бывшего СССР.

Сейчас Вашингтон активно изучает налоговую и бюджетную политику РФ для определения, насколько санкционный пресс влияет на способность россиян к дальнейшему технологическому развитию. Немаловажную роль играет и оценка экономической резистентности той или иной страны к негативным внешним фактором.

Исходя из изменения налоговой и бюджетной политики, можно сделать вывод, готовится ли та или иная страна к долгосрочному военному конфликту, намерена ли она переходить в режим «осажденной крепости» и насколько к этому режиму сможет приспособиться ее реальный сектор.

К сожалению, в Украине такой метод анализа практически не применяется уполномоченными органами, например специализированным министерством, которое призвано координировать политику на временно оккупированных территориях.

В данном случае речь идет о создании эрзацналоговой системы в так называемой «ДНР». Детальное описание этой модели будет дано ниже, пока же остановимся на нескольких общих выводах.

Изоляционная модель

Вывод первый. В «ДНР» вводится замкнутая фискальная модель, рассчитанная не на краткосрочный временной интервал, когда нужно собрать «дань» с оставшихся экономических активов, а которая «заточена» под специфику региональной экономики и долгосрочные бюджетные потребности региона в финансировании. Чем это подтверждается? В «ДНР» окончательно осознали, что после начала экономической блокады, возможность инкорпорировать местные крупные предприятия в фискальное и таможенное пространство Украины уже исчерпана и придется выстраивать собственную фискальную вертикаль.

До того момента, пока в Донецке сохранялась надежда на разделения «бизнеса» и «войны» по разным «корзинам», там ограничивались лишь фиксированным сбором в «республиканскую казну», в то время как все центральные налоги и сборы (НДС, налог на прибыль, подоходный, ЕСВ) уплачивались в украинский бюджет. Эта схема в какой-то мере устраивала даже Москву: «ДНР» в ней отводилась роль «скальпеля» по поддержанию военного конфликта низкой интенсивности, а содержание населения возлагалось на плечи ФПГ юго-востока страны, которые владели в данном регионе угольными шахтами, металлургическими и коксохимическими комбинатами.

https://politua.org/2019/01/30/57764/

Местные жители получали зарплату – а это пока главное условие для социальной стабильности в регионе и замедления миграционного потока из него, в первую очередь в РФ, где возможности по приему беженцев стали истекать. В такой модели для содержания управленческого аппарата «ДНР», самопровозглашенным властям было достаточно лишь взимания так называемой «десятины».

На первом этапе, с разных сегментов бизнеса «снимали» фиксированный «республиканский» налог в диапазоне 5-10%, причем база налогообложения также варьировалась: от валового дохода до прибыли.

Но экономическая блокада внесла свои коррективы в этот механизм, который по умолчанию устраивал Москву, ОРДЛО и украинские ФПГ. Последние, благодаря ему сохраняли базовые технологические и финансовые цепочки «уголь – кокс – металл» и «уголь – электроэнергия – металл».

Отныне, «ЛДНР» пришлось ввести на предприятия региона свои так называемые «временные администрации» и разработать с помощью экономических кураторов из Москвы новую фискальную модель.

Налоги как финансовая база сепаратизма

И вот, вывод второй. Если бы в РФ планировали в ближайшее время интегрировать данные образования в единое экономическое пространство с Украиной, сетка основных налогов в регионе должна была быть зеркальным отражением фискальной модели, применяемой на подконтрольных Украине территориях. Иначе это было бы попросту напрасно потраченное время и усилия: перенастраивать адаптированную новую фискальную модель на новый «лад» и затратно, и хлопотно. И главное – не логично.

Значит применение зеркальных фискальных моделей, свидетельствовало бы о планируемой «реинтеграции» оккупированных территорий обратно в Украину, а создание отличной от нашей модели – о долгосрочном замораживании конфликта в формате «Приднестровья» или «Нагорного Карабаха».

Почти налоговая реформа

Фискальная модель «ДНР» имеет два базовых уровня: «общереспубликанские» налоги и местные.

К первым относят:

• налог на прибыль (20% – общая ставка и 10% – для плательщиков сельскохозяйственного налога);

• налог с оборота (1,5% от выручки/товарооборота, предоплат, авансов);

• акцизный налог;

• экологический налог;

• сбор за транзит, продажу и вывоз отдельных видов товаров;

• плата за использование недр;

• сбор за специальное использование воды;

• сбор на развитие виноградарства, садоводства и хмелеводства.

К местным налогам и сборам, относят:

• подоходный налог (общая ставка 13%, 5-13% при выплате дивидендов);

• упрощенный налог (2,5%, 6% и 3% в зависимости от группы предпринимательства);

• сельскохозяйственный налог (1-3% от валового дохода по сферам деятельности);

• транспортный налог, плата за землю, за патент, за использование рыбных ресурсов;

• сбор за осуществление валюто-обменных операций (10 тыс. Руб. в месяц).

Самая главная новация в указанной выше фискальной сетке – там нет налога на добавленную стоимость, что впрочем и не удивительно, ведь внутренний оборот данного налога предусматривает наличие его возмещения, а для этого нужно иметь достаточный финансовый бюджетный поток. Кроме того, в Украине традиционно, основная часть НДС собирается с импортных товаров, а в «ДНР», при отсутствиии легальной таможни и законных грузовых таможенных деклараций, обеспечивать подобные налоговые поступления будет нереально.

Кроме того, НДС – это налог на конечное потребление, а с этим в непризнанной «республике» большие проблемы: низкий торговый оборот и слабые внутренние кооперационные связи между основными экономическими агентами. Вот и приходится собирать деньги с любого оборота (это даже не налог с продаж, когда вычленяются промежуточные трансакции на пути создания конечного продукта), причем в налогооблагаемую базу включают даже предоплаты и авансы.

Таким образом, фискальная система «ДНР» сейчас существенно отличается от общеукраинской модели. Ее ключевая цель – максимально адаптировать новую систему налогов и сборов под существенно трансформированный за последние годы экономический профиль региона.

https://politua.org/2019/01/30/57768/

Если сравнить с общеукраинской структурой, можно увидеть, что из общей фискальной резервной базы в «ДНР» практически полностью исчез НДС, и его замена на налог с оборота не принесла сколь-нибудь адекватной компенсации.

Сборы подоходного налога в 1,7 раза превышают поступления от налога на прибыль. Вообще стоит отметить, что более 54% сборов обеспечивает единый социальный взнос и налог с доходов физических лиц, то есть основная ресурсная база по формированию фискальных потоков в «ДНР» – это фонд заработной платы местного населения. Если вычесть акцизный сбор и упрощенный налог для малого бизнеса, получается, что большой бизнес в регионе обеспечивает всего до 17% от общей суммы бюджетных поступлений.

Кстати, единый соцвзнос поступает напрямую в бюджет, а уже оттуда направляется в «республиканский пенсионный фонд». И это тоже характерная новация.

По структуре отраслей региональной экономики, больше всего налогов дает розничная торговля – 36-40%. Пищевая промышленность – в интервале 7-7,5%. Примерно столько же – добывающая. Транспорт – около 5%. «Кормилица» края, металлургия упала до 3,8%.

Как это ни парадоксально, но фискальная система «ДНР» провела несколько экспериментов с налогами, которые активно обсуждаются в Киеве: заменили НДС налогом с оборота, единый социальный взнос собирают напрямую в «республиканский бюджет». В непризнанной «республике» отменили такой индикатор как минимальная зарплата.

Что это дает на практике? Если верить тамошней статистике, средняя пенсия в «ДНР» в 2017 г. составляла 4,38 тыс. рублей (по состоянию на октябрь). А средняя зарплата – чуть более 10 тыс. руб. в месяц.

Все это говорит о том, что в «ДНР» постепенно создают замкнутую экономическую модель, которая опирается в основном на внутреннее циркулирование финансовых ресурсов: зарплаты бюджетников – налоги и сборы в бюджет – пенсии. Ядро такой системы – это бюджетный сектор и сфера торговли.

И ее образующийся дефицит пополняется исключительно за счет использования природных ресурсов (уголь) и частичного восстановления местного промышленного потенциала. Плюс прямые дотации из РФ.

Один из акцентов местной экономической политики – это усиление продовольственной безопасности в условиях усложненной товарной логистики. Существующая система налогов, пытается стимулировать сельхозпроизводителей и микробизнес.

И самое главное – фискальная модель «ДНР» рассчитана на долгосрочное изолированное состояние, это говорит о том, что главная цель Кремля -не впихнуть «республики» обратно в Украину, а годами, если не десятилетиями поддерживать военный конфликт низкой интенсивности. И так до тех пор, пока Киев не пойдет на подписание с РФ нового «договора о дружбе», в котором судьба «ДНР/ЛНР».

Алексей Кущ, «Деловая Столица»